Неотменимая модальность зримого…
я здесь, чтобы прочесть отметы сути вещей.
Джеймс Джойс
Фиксируя реальность, обозначая ее, искусство Натальи Беркутовой балансирует на грани объективного и субъективного, между наблюдателем и участником, скрывая в отстраненности, в позиции свидетельства свое личное переживание. Ее формы, как фотографический зум, способны приближать и удалять видимое, приобретая качество "машины зрения". Фотографа интересует композиция не как кадрированный сюжет, а как особое визуально-смысловое поле, где изображение превращается в систему коммуникационных связей. Художник в этой концепции осознает себя воспринимающим и воспринимаемым, который не только "смотрит" сам, но, главное, на которого "смотрят" и к которому обращен взгляд сущего. Присутствие реальности в этом "экологическом" художественном поведении воспринимается как органическая жизнь в ритмических состояниях равновесия и пульсации внутренней энергии – как прилив и отлив, приход и уход, вдох и выдох, где "да" постоянно чередуется с "нет", меняя полярности и вновь возвращаясь в "да".
В своей "гимнастической" фотосерии Наталья Беркутова отказывается от традиций жанра, от канонических возможностей фоторассказа, рассматривая обычную тренировку юных гимнасток в "технологиях" геометрической образности. Визуальная драматургия каждой ее композиции строится по принципу нотной записи, партитуры. Фигурки гимнасток обретают свой смысл в особом пространственном диалоге, во взаимоотношениях друг с другом – как в шахматной партии, в ситуации игровых комбинаций с мячом или кольцом, в выстраивании ряда, числовых пропорций и закономерностей. Фотографии этой серии тяготеют к дальним планам, где гимнастка теряет свою конкретность, свой чувственный образ и превращается в точку, в "критическую массу", существующую в пространственной энергетике всего изображения.


Человек в этой ситуации скорее обезличен, чем нагружен выразительностью своих достоинств, он лишен и психологического вектора, его форма обращена вовне, в действие, в чистую функцию.
Традиции "формализованной" фотографии 1920-х годов возвращают в оптике Натальи Беркутовой свою структурную формальность в наше время, но уже в другом измерении. Фотография окрашивается рефлексией, ее образность интеллектуализируется и порой лишается телесности. Ее формы наглядно подчеркивают качественно новые связи искусства с философией языка, где зрение встречается с чистым сознанием.
Эти формы способны включать в себя предыдущие и возможные последующие состояния визуального опыта, постоянно транслируя чувственное в понятийное, а понятийное вновь возвращая в образную реальность, как это происходит в композиции с предстоящими перед объективом юными гимнастками. Две девочки, две "шахматные фигурки" неожиданно высвечиваются в пронзительном откровении в своей трогательной беззащитности. Они расположились в собственном локальном пространстве, словно закрепились в вечности в своей "нулевой" позиции, в которой содержатся все последующие движения. В этой позиции происходит абсолютное сближение противоположностей – черного и белого, явленные в банальности деталей – в цвете носков. Этот мир целостен в своей двойственности, он не делится и не противопоставляется в своих началах, он – един, непрерывен и нерушим – в нем живет безмятежное детство, в нем еще не начинается история.
Виталий Пацюков
искусствовед, руководитель отдела междисциплинарных программ Государственного центра современного искусства, член-корреспондент РАХ