Архив

Виктория Мусвик: Многоголосие мира

Виктория Мусвик: Многоголосие мира
10/09/2012 11:55

Многоголосие мира

Каждый из прошедших весной и летом 2012 года крупнейших мировых фотофестивалей - хьюстонский Fotofest и "Встречи в Арле" - концентрировал внимание зрителей на "магистральной" теме. В Хьюстоне это была послевоенная российская фотография, в Арле – "французская школа". Однако не менее, а, может быть, и более, интересно обратить внимание на экспозиции, серии и проекты, не вошедшие в основную программу или не имеющие отношения к главному фокусу. Они представляют разнообразие мировой фотографии: ее сюжетов, жанров, техник. Часть из серий, упомянутых в этой колонке, входила в групповые выставки, другие были показаны отдельно. Некоторые проекты сделаны известными авторами, другие принадлежат к разряду открытий. Большинство представляет самый что ни на есть срединный "срез" современной мировой фотографии.

Я выбрала некоторые из наиболее заинтересовавших меня проектов, которые можно увидеть онлайн в достаточно полном, неурезанном виде – это было обязательным условием.

Документ и воображение

Стирание границ между документальным и воображаемым, включая его этический аспект, – одна из основных проблем, исследуемых нынешними авторами. Происходит это не только в фотографии: сейчас пишутся многочисленные работы о подмене вещей их изображениями, о жажде нормы на фоне постоянного релятивизма современности, о тоске аудитории по "реальному" и о парадоксальном – на этом фоне - желании убежать из "неудобной" физической действительности в виртуальные миры. Как на дрожжах плодятся многочисленные жанры фальшивых биографий и автобиографий (включая, например, поддельные мемуары Холокоста), а люди сталкиваются с необходимостью иначе выстраивать свою идентичность в интернет-пространстве. При этом на границах реального и идеального возникают интересные новые явления вроде "докуарта" или "арт-документальности".

Проект фотографа Отиса Айка и режиссера/видеохудожника Иветы Лукас "Одно большое непонимание", снимавшийся в течение 4 лет в Техасе и Пенсильвании, вроде бы представляет собой прямую документацию одного из направлений ролевых игр. Одетые в костюмы эпохи молодые люди воспроизводят события Вьетнамской войны. Среди их возможных мотивов: гордость, чувство патриотизма, стыд, борьба с забвением и попытка разобраться с этими сложными чувствами. Однако если часть кадров вполне современна и несет в себе маркеры "нереальности" и указания на "выстроенность", "искусственность" мира в кадре, то с другими все сложнее. Некоторые черно-белые снимки сознательно приближены авторами к стилистике шестидесятых, а часть цветных похожа, например, на победившую на World Press Photo 2008 года работу погибшего недавно Тима Хезерингтона, вызвавшую тогда оживленную дискуссию об изображении, не работающем без текста и контекста. Они также намекают на всю историю ранней военной фотографии с ее гуманистическим подтекстом и скандалами по поводу манипуляций образами – ниточки тянутся от "Последнего пристанища стрелка войск конфедерации" Александра Гарднера или "Падающего солдат" Роберта Капы. Все это создает ощущение дискомфорта, но потерять грань между реальным и воображаемым так до конца и не удается – ведь мы совершенно твердо знаем, что перед нами всего лишь ролевая игра.

Серия израильского фотодокументалиста Натана Двира "Вера" сделана в русле еще одной из современных тенденций, подвергаемой критике фотографами "классической" школы репортажа. Двир не является "незаметным наблюдателем" или невидимым свидетелем; его снимки буквально излучают эмоции своими яркими цветами, композицией, техникой съемки. Однако парадоксальным образом на многих кадрах трудно понять – на чьей именно стороне находится фотограф, документирующий жизнь еврейских, мусульманских и христианских общин Израиля. Единой точки зрения здесь нет: это, скорее, исследование разных аспектов проблемы. По словам самого Двира, его очаровывают, но также и пугают крайности, в которые бросаются люди ради веры: "спокойствие или злость, экстаз или гнев, понимание или фанатизм". Одним она дает чувство целостности и безопасности, у других провоцирует ненависть (текст Двира можно прочесть на английском вот здесь: http://www.lensculture.com/dvir.html).

Проект канадской путешественницы Бонни Фолкинс "Охотники Золотого Орла" посвящен исследованию жизни кочевой казахской общины в Монголии. Меня заинтересовала здесь проблема точки зрения. С одной стороны, это часто обсуждающийся сейчас вопрос о фотографировании чужих культур, ставший особенно увлекательным в связи с появлением на мировой сцене большого количества фотографов из Азии, Африки и Латинской Америки. Место российских авторов здесь, кстати, весьма неоднозначно: мы и бывший колонизатор, и нынешняя страна, лежащая для западного мира "на кромке" его интересов. Кто лучше передает привычки и обычаи той или иной группы людей: отстраненный, но погруженный во все клише и стереотипы собственной культуры исследователь или же тот, кто наблюдает ее изнутри и не всегда может выйти за ее пределы (включая искусственно положенные политиками ограничения и поощряемый ими страх)? С другой, – сопровождающий снимки текст Фолкинс удивительно недружественен по отношению к России, вклад которой однозначно оценен как подавляющий, лишающий коренные народы их земель. И тут, конечно, можно начать клеймить иностранного автора за "идеологические шоры", а можно задуматься: мы-то сами пока так и не начали толком разбираться со столь сложной темой, как "остатки империи" - подход к ней часто еще более черно-белый, чем у Фолкинс. Но никто другой не сделает за нас работу по прояснению сложных нюансов смысла и чувств или сделает совсем не так, как хотелось бы.

Otis Ike and Ivete Lucas. One Big Misunderstanding http://www.ggalleryhouston.com/one-big-misunderstanding/ (видео http://vimeo.com/40293962)

Natan Dvir. Belief http://www.natandvir.com/

Bonnie Folkins. Golden Eagle Hunters http://bonniefolkins-photography.net/Golden%20Eagle%20hunters/index.html

Прошлое как травма

Память, забывание, воспоминание, травматическое переживание, "терапия" и излечение. Необходимость помнить тяжелые события, чтобы исключить их повторение, но жить дальше и, по возможности, быть счастливыми. Данные темы составляют сейчас одно из главных направлений современной мысли, пытающейся переварить опыт войн и катастроф 20 века: в мире существует множество центров по изучению травмы, а в гуманитарных журналах такие работы часто вынесены в отдельный раздел. В фотографии это осложняется собственной проблематикой: усталостью зрителя от шокирующих кадров, поиском иных методов работы с эмоциями, спором между сторонниками визуальной выразительности отдельного снимка и выдвижения на первый план текста и концепта.

Проект колумбийского фотографа и социального антрополога Эрики Диетс – попытка справиться при помощи фотографии с эмоциями. Кстати, сборные выставки фотографов Латинской Америки, многие из которых в 1970-1980-х были свидетелями тяжелейших событий, были показаны и в Хьюстоне, и в Арле. "Sudarios" Диетс (исп. "саваны", "плащаницы") – серия крупноформатных фотографических принтов на шелке, демонстрировавшихся в здании церкви (Houston Trinity Episcopal Church). Зритель в буквальном смысле проходил сквозь колышущиеся, легкие, как будто убегающие от его прикосновений портреты женщин. Диетс фотографировала их во время разговора о пережитом: чаще всего речь шла об убийстве на их глазах самых близких. Эта серия ставит сложную этическую проблему: Диетс сознательно снимала своих героинь в самый тяжелый момент повествования, вторгаясь в их жизнь. Но она сама также вновь и вновь переживала с ними убийство своего дяди. Кстати, простые черно-белые кадры, которые также можно увидеть на сайте, уже не так выразительны – и это напоминает о важности техник печати, "рукотворности" фотографии даже в эпоху цифры и интернета, а также о популярной сейчас в мире теме "телесности" переживаний.

Другой хьюстонский проект Диетс "Нижняя река" – это небольшие "подводные инсталляции", снимки одежды исчезнувших во время войн родственников, оставшихся только в воспоминаниях. А вот серия Скотта Далтона "Так близко, так далеко: повседневная жизнь и жестокость картелей в Сьюдад Хуарез" - это прямая, документальная фотография. Далтон фиксирует различные моменты жизни небольшого города, расположенного на границе между Мексикой и США и ориентированного на американскую экономику. Сьюдад Хуарез пользуется печальной известностью как один из самых криминализированных городов мира. Здесь, как и в большинстве показанных проектов, нет прямого изображения жестокости, только ее последствий на некоторых кадрах (скажем, венков на кладбище): серия воздействует именно за счет мозаичности показанной картинки, в которой насилие является одной из норм жизни. Название проекта указывает на весь комплекс проблем, связанных с "чужой культурой", - от проецирования "проблемности" куда-то вовне, в экзотику, к "менее развитым" до непосредственного влияния США на возникновение подобной ситуации в иностранном государстве.

Наконец, потрясает сильной эмоциональностью серия обладателя многочисленных международных наград американца Джонатана Торговника "Умышленные последствия", повествующая простые истории женщин из народности тутси в Руанде, изнасилованных во время резни между тутси и хуту 1994 года. Здесь также идет речь о переживании последствий, а не о прямом показе самих чудовищных событий. Эти "последствия" воплощены в портретах родившихся в результате насилия и уже успевших вырасти детей и записанных Торговником рассказы их матерей: о ненависти, преодолении и любви к собственному ребенку. Кстати, фотограф является одним из основателей НКО Foundation Rwanda, которая помогает этим маленьким руандийцам получить образование.

Erika Diettes. Sudarios http://www.erikadiettes.com/index.html

Scott Dalton. So close, so far http://www.scottdaltonphotos.com/artist.asp?ArtistID=25359&AKey=ABR8AELR

Jonathan Torgovnik. Intended Consequences http://www.torgovnik.com/pages/gallery/39

Память тела

Впрочем, прошлое предстает в работах современных фотографов не только как травма. Драма памяти, данной нам в ощущениях, часто разыгрывается на фоне глобализации, смешивания культур, неоднозначных последствий колонизации, семейной или личной истории.

Пожалуй, самый интересный проект здесь – серия Прийи Камбли. Эмигрировав в 18 лет из Индии в США, Прийя достаточно быстро приспособилась к новой жизни. Однако рождение сына всколыхнуло в ней воспоминания о собственном детстве и страх обрыва связи с предками. Техника, в которой работает автор, очень сложная – это не только современная фотография, но сочетание архивных снимков, вещей и предметов (платьиц, украшений, лепестков цветов) в сложных ассамбляжах и коллажах. Часть кадров раскрашена вручную. Этот проект, как будто дающий попробовать на вкус-цвет-прикосновение сложность и особое изящество индийской культуры и мира современной женщины, показывает, что даже о "проблемности" можно говорить на языке красоты, а пресловутая "визуальная выразительность" в фотографии состоит не только в правильном выборе "решающего момента". В этом же русле сделана серия художницы с афро-американскими корнями Летиции Хакаби, также рассказывающая про связь с предками. Сложные фотоколлажи на шелковой основе вызывают в памяти и маркируемую как "женскую" тему рукоделия, и ранние эксперименты с технологиями 19 века.

Сочетание фотографического образа с шершаво-тактильным и чувственно-телесным опытом становится центральной темой проектов Нэн Диксон "Холодное хранилище" и Кейта Картера "Воображая рай".

Серия Диксон, на первый взгляд, документирует вполне простую повседневную практику: создание "семейной галереи" из различных бумажек, рисунков, картинок и фотографий на двери холодильника. Но эта "тема архива" перекликается с многочисленными проектами о собраниях, музеях и коллекционерах (в Арле и Хьюстоне их было сразу несколько) и с вниманием к нарочито "скучному", невидимому и забытому в современной фотографии. Далее Диксон еще более усложняет значение – и оказывается, что фотограф пытается сделать зримой проблематику зияния и потери личности у людей, больных Альцгеймером. А Кейт Картер воспроизводит фотографически видение мира, возникшее у него после перенесенного глазного заболевания. И неожиданно оказывается, что этот новый взгляд напоминает дагерротипы и ранние фотографии со всеми их шероховатостями, неровностями, выцветанием и хрупкостью в хранении. Кстати, "Воображая рай" перекликается с показанным несколько лет назад на "Арт-Москве" проектом самарских художников Нели и Романа Коржовых: он был сделан по просьбе офтальмологов – авторы хотели передать ощущения человека, теряющего зрение.

Вообще, желание автора почувствовать и визуализировать мир через собственные ощущения – одна из наиболее обсуждаемых тенденций современной фотографии. Об этом прямо пишет куратор хьюстонской сборной выставки "молодой фотографии" Дженнифер Уорд. И речь здесь заходит как об эгоизме и замкнутости на себе, так и об уже упомянутом приходе в фотографию совсем нового круга авторов, раньше бывших лишь объектами съемки или этнографического интереса.

Priya Kambli. Colour Falls Down

http://blog.enfoco.org/2012/06/15/priya-kambli-color-falls-down-and-kitchen-gods/

Letitia Huckaby. LA 19 http://www.letitiahuckaby.com/gallery.php?g=69

Nan Dickson. Cold Storage http://nandickson.blogspot.com/2012/02/cold-storage.html

Keith Carter. Imagining Paradise http://keithcarterphotographs.com/imagining-paradise.html

О женском

Такими "пришельцами" в традиционно бывший более "мужским" мир фотографии являются и женщины. "Женской идентичности", а также всему кругу вещей, которые мы привыкли не замечать или считать не очень существенными на фоне мировых проблем: детскому взрослению, бытовым неурядицам или вхождению в пожилой возраст, было также посвящено несколько интересных проектов. Некоторые из них сделаны как попытка почувствовать все нюансы "женского мира" с точки зрения независимого наблюдателя, другие показывают этот мир изнутри.

Серии Джулии Блэкмон "Власть настоящего" и Бастьен Шмидт "Кадры из дома" (в английском названии обыгрывается также тема неподвижности, застывания) – это попытка современных авторов, явно знакомых с работами теоретиков феминизма и проектами "классиков современности" вроде Джефа Уолла, совместить в едином взгляде наслаждение обыденной жизнью и любовь к своим детям, женское желание скрыться от мира за стенами дома-колыбели и воплотить себя в профессии. Визуализацию страха раствориться в заботах о других и не получить их поддержки и напоминание о монотонности такого труда и его незаметности на фоне социальных достижений и много что еще. Шмидт играет с цветом и фактурами, в буквальном смысле выкладывая узоры на лужайке из детских вещей и постиранного белья и неожиданно вводя в идиллическую, нежно-романтическую пастель в духе журналов вроде российского Seasons трубу пылесоса. Блэкмон, мать троих детей и сестра восьмерых в семье своих родителей, стремится "выйти за рамки документальности и показать фантастическое в обыденной жизни". В ее работах часто присутствует тревожность, кроющаяся за "приличным фасадом", и не всегда понятно, что реально, а что добавлено туда автором или "придумано" при помощи современных технологий. К тому же получающиеся картинки отсылают к работам не только современных художников, но и Веласкеса, Брейгелей, малых голландцев.

Для проекта "Разрешение на оружие. Леди большого калибра" Шелли Калтон просила жительниц Техаса, носящих с собой оружие в целях самозащиты, сняться с пистолетом в руке. Итогом стала совершенно удивительная серия – абсолютно документальная и при этом производящая ощущение полнейшего сюра: настолько не сочетается наше привычное представление о хрупких и изящно одетых женщинах с умением мастерски стрелять из оружия (все они прошли специальные курсы и при необходимости, не растерявшись, используют его по назначению). Серия навевает воспоминания и о российской "сильной женщине" военного времени, размышления на тему семейного насилия и самозащиты и о современных прекрасных, как картинки, и безжалостных соотечественницах, давящих пешеходов на улицах крупных городов.

Два проекта о пожилых женщинах – "Леди Рио" Ламии Марии Абилламы и "Смотрительницы" Энди Фриберга – рассказывают истории тех, кто обычно скрыт от нашего внимания или попросту нами не замечаем. Богатые пожилые дамы из Рио, превратившие себя в прекрасные произведения искусства и проводящие жизнь в защищенном пространстве своих резиденций, становятся странным комментарием к портретам смотрительниц российских музеев, снятых на фоне великих произведений прошлого.

Julie Blackmon. The Power or Now and Other Tales from Home http://www.julieblackmon.com/Portfolio.cfm?nK=6953

Bastienne Schmidt. Home Stills http://bastienneschmidt.com/project.cfm?id=13

Shelley Calton. Licensed to Carry. Ladies of Caliber http://www.shelleycalton.com/licensedtocarry.html

Lamia Maria Abillama. Ladies of Rio http://www.lamiaabillama.com/ladies-of-rio

Andy Freeberg. Guardians http://andyfreeberg.com/guardians.html

Природа и технологии

И в Хьюстоне, и в Арле было показано множество проектов,  в той или иной степени затрагивающих "старинную", существующую еще с античности тему естественности природы и искусственности художественного опыта, а также проблематику сконструированности фотовзгляда, разнообразия технологий и возвращение к истокам и началам.

Интереснее всех, пожалуй, здесь серия Лукаса Фольи "Естественный порядок" - документальный проект о различных американских группах, пытающихся по самым разным причинам вести образ жизни, "близкий к природе" или полностью автономный от цивилизации. Сам он вырос в пригороде Нью-Йорка в доме, отчасти похожим на российские дачи, – там не было отопления и центрального водоснабжения, в семье работали на земле и консервировали продукты, но при этом покупали еду в супермаркетах и владели машинами и тракторами. В 2006-2010 он ездил по юго-востоку США и снимал людей из групп, зачастую совершенно противоположных по устремлениям, морали и идеям, – от последователей религиозных сект до экологов и хиппи. Удивительные снимки чудаков, прицепивших плуг к старенькой Тойоте или пьющих молоко "прямо из-под козы", удерживаются на грани между мягким юмором и легким испугом. Фотографии сопровождаются интервью с героями.

Серия "Приятный день" корейского фотографа Чу Ха Чунга показывает людей, ведущих совершенно обычный образ жизни: они возделывают землю, рыбачат, отдыхают в непосредственной близости от атомных электростанций. Серия немца Майкла Таммингза "Скрытое" затрагивает иной аспект экологической проблематики, посвященный охоте, охотникам и природе в их собственных головах, "становящейся конструктом воображения, романтическим видением чистоты и гармонии". Как ни странно, все это соседствует с темой убийства (вспоминаются рассказы Тургенева!). Серия Таммингза, как и проект Ха Чунга, раскрывает выбранные темы не просто на уровне "концепта", но и "фотографически": через особенную работу со светом и цветом, отсылающим одновременно к "нейтральной" современной фотографии, любительским снимкам и пейзажному жанру в живописи.

Удивительно интересно - но чуть в ином ключе - продолжают "тему цвета" и жанра снимки Билла МакКуллоу "Жизнь в "техниколоре": американские свадьбы". Они стилизованы под американскую журнальную рекламу 1940-1960-х и рассказывают о тех, кто обычно незаметен или попросту прячется за яркими образами жениха и невесты – простых гостях свадьбы. МакКуллоу показывает их с мягким юмором, иногда почти сатиры, но – как ни странно – и с крайне уважительным и даже бережным отношением к героям. Чешский же фотограф Миро Сволик соединяет юмористический взгляд на жизнь и интерес к форме, снимая пятна на асфальте и "раскладывая" вокруг них людей, в результате чего получается уже практически лэнд-арт.

Lucas Foglia. Natural Order http://lucasfoglia.com/a-natural-order/

Chu Ha Chung. Pleasant Day: People Around Nuclear Power Plant

http://www.qcp.org.au/artists/international-2/album-471/61

Michael Tummmings. Hidden http://fractionmagazine.com/artist/michaeltummings/

Bill McCullough. Technicolor Life. American Wedding http://www.billmccullough.com/technicolor-life-photographs-portfolio/

Miro Svolik. My Life as a Man http://www.mirosvolik.cz/fot3.html

 ***

Безусловно, выборка здесь далеко не полная. Многие проекты, особенно сборные, коллективные выставки вроде хьюстонской "Утопии/дистопии (конструкция и деконструкция в фотографии и коллаже)", показанной в Музее изящных искусств, или же "Манекена – тела моды", подготовленной для Арля музеем Гальера (Парижским музеем городской моды) нельзя увидеть онлайн. Основная же идея этой колонки состояла в привлечении внимания к тем сериям, с которыми зритель может познакомиться самостоятельно. Сюда не вошел и ряд российских авторов, работы которых были показаны за пределами основной программы в Хьюстоне и которых мы хорошо знаем (Олег Виденин, Ольга Тобрелутс и другие). А также ряд других привлекающих внимание проектов вроде душераздирающей серии Даны Попы "Не Наташа", ироничных снимков Колина Блейкли, фантазий на тему Дианы Арбус Эмили Пикок "Вы, я и Диана" и куколок Мивы Нишимуры - формат колонки не позволяет отразить "все-все". В сущности, здесь могло бы совсем не быть поясняющего текста – ведь многие фотографы, особенно молодые, больше хотят смотреть на работы коллег, чем читать.

Многие из тем, к которым обращаются фотографы в самых разных странах мира, безусловно, очень актуальны и для России. Жаль, что у наших авторов нет пока такого желания исследовать нюансы фотоэстетики и проблематики современности на примере собственной культуры, как, к примеру, у авторов Бразилии, Колумбии, Чили, Аргентины. Возможно, знакомство с ними поможет российским фотографам "увидеть" то, что происходит вокруг и придумать для контакта со зрителем "более сложную оптику", нежели имеющаяся в их распоряжении на данный момент.

Главное же из возникающих ощущений – это огромное разнообразие современной мировой фотографии. Это разнообразие во многом напоминает изначальную экспериментальность в области эстетики, этики, технологий, которой сопровождалось рождение нового медиума в первых декадах 19 века. И хотя и Хьюстон, и (особенно) Арль тяготеют к арт-части спектра, а фотография за последние десятилетия стала одним из средств contemporary art, мы видим – в современном мире есть место для всех ее жанров, а сама она превратилась в тонкий, сложный и нюансированный визуальный язык повседневности, делающий зримым прежде невидимое. Именно на этом языке, ставшим как будто менее прямолинейным, сплавившем в себе элементы документальной фотографии, классического репортажа, арт-фотографии, современного искусства и даже социальных наук, мы "разговариваем" друг с другом о проблемах и радостях нынешней жизни. В общем, на наших глазах рождается "синтетическое", "переходное" пространство – и оно, возможно, говорит что-то о кризисе или переменах, но никак не о конце фотографии, активно возвращающейся сейчас к своим истокам. Пройдя полный круг развития, фотография явно стоит на пороге новых превращений.

Виктория Мусвик