ПО СЛЕДУ РУБЛЯ
Финансовые разведчики предлагают блокировать и обращать в доход государства счета <липовых> клиентов
В этом году доходность спекулятивных сделок на валютном рынке России превысила 200 процентов. И это в тот момент, когда банки и предприятия получают миллиарды госпомощи. Так что соблазн <поиграть> бюджетным рублем очень велик, считают в Росфинмониторинге. Но и финансовая разведка не сидит сложа руки. О том, как ей удается предотвращать махинации на финансовом рынке, <РГ> рассказал первый заместитель руководителя Росфинмониторинга Юрий Короткий.
Российская газета | Юрий Федорович, руководители вашей службы не раз говорили, что сейчас главная задача финансовой разведки - следить за тем, чтобы каждый рубль госпомощи дошел по назначению. Но этим же уже занимаются Центробанк, Генпрокуратура, силовые структуры.
Юрий Короткий | Все не так просто. На пути бюджетного рубля встают и криминал, и спекулянты, и любители сначала поиграть, наварить, а уже потом пустить деньги по назначению.
Приходится прослеживать весь приход и весь расход, которые распадаются на ручейки, потоки и растекаются по десяткам и сотням контрагентов. Причем в цепочки намеренно включаются фирмы однодневки, чтобы запутать след, сбить с толку финансовых контролеров. Участниками операций мошенники выставляют не самих себя, а подставные фирмы. С <мертвыми> адресами, улицами, домами. Это делается специально, чтобы мы тратили время и ресурсы на бесплодные поиски. Но наши инструменты позволяют отследить цепочки из сотен и тысяч операций и выйти на конечных бенефициаров этих схем, не отвлекаясь на негодные объекты. Однако то, что фирмы-однодневки, как плесень, опутали нашу экономику - это факт. На расширенной коллегии Росфинмониторинга, которая прошла на прошлой неделе, опять была остро поднята тема фирм однодневок. То, что с ними надо что-то делать, снова признали и Генпрокуратура, и МВД.
РГ | Но победить их все равно не удается. Почему?
Короткий | Жестче надо действовать. Во всех схемах с фирмами однодневками есть один живой элемент - счет в банке, по которому идут миллиардные суммы. У банка есть принцип - <знай своего клиента>. Как только клиента не удается распознать, необходимо приостанавливать движение по счетам до выяснения обстоятельств, а при подтверждении того, что клиент < липовый < , - дать право банкам закрывать такие счета, а средства - обращать в доход государства в судебном порядке как бесхозяйное имущество.
Но сейчас законом < заморозка счетов до выяснения обстоятельств> не предусмотрена. Да и финансовые власти относятся к идее с настороженностью, мол, это удар по клиентам, по банкам. Но, думаю, чрезвычайность ситуации требует чрезвычайных мер хотя бы на период кризиса.
РГ | То есть вам не хватает полномочий?
Короткий | Полномочий у нас достаточно. Но инструменты борьбы с финансовыми мошенниками надо <затачивать>. На мой взгляд, целесообразно внести поправки в 115-й <противоотмывочный закон>, которые бы позволяли операции с бюджетными деньгами квалифицировать как операции, подлежащие обязательному контролю. Кроме того, не лишним будет <метить> спецсчета, по которым проходят бюджетные средства.
РГ | Осенью прошлого года ваша служба раскрыла махинации с искусственным завышением цен на авиационный керосин в аэропортах. Тоже фирмы-однодневки постарались?
Короткий | Нет, здесь другое. Мы обнаружили искусственно удлиненную цепочку расчетов. Допустим, есть поставщик, производитель топлива, есть конечный потребитель. Между ними не прямые расчеты, а через десяток посредников. И на каждом витке - на крут. А конечный получатель уже не может расплатиться, потому что кормит десять дармоедов. Через механизм Межведомственной группы по противодействию преступлениям в сфере экономики, в которую входит и наша служба, в кратчайший срок удалось подключить нужные оперативные и контрольные службы. Ситуация была локализована.
РГ | Где еще вы видите <узкие> места?
Короткий | Осложнение криминогенной обстановки мы прогнозируем в секторе валютных спекуляций, спекулятивных сделок с драгметаллами, операций с денежными суррогатами, обналичиванием и выводом денег за рубеж по видимым легальным основаниям, особенно в офшоры. В условиях дефицита кредитов следует ожидать всплеска мошеннических <пирамид>, построенных по схеме взаимного кредитования и лжеинвестиционных проектов.
С учетом тяжелого финансового положения многих наших банков, предприятий мы прогнозируем рост случаев преднамеренного банкротства и откровенных рейдерских захватов наиболее ликвидных активов и объектов недвижимости. То есть угроза скупки подешевевших активов со стороны оргпреступности крайне велика. А это чревато переделом собственности в пользу криминала, что очень опасно, так как фактически означает риск легализации денег, нажитых преступным путем.
РГ | К каким отраслям финразведка относится сегодня особенно настороженно?
Короткий | В Уголовном кодексе есть две статьи о легализации преступно нажитых доходов. Статья 174.1 - это для тех, кто сам украл и сам <отмывает>. И статья 174 - для тех, кто оказывает услуги по отмыванию грязных денег за определенную комиссию, так называемая чистая легализация. Поэтому наиболее криминогенные отрасли с точки зрения легализации я бы разделил на две группы: там, где больше всего крадут, и те, которые используются преступниками как <прачечные>.
В первой группе <лидируют> бюджетоемкие сектора экономики - строительство, ЖКХ, АПК, оборонка, энергетика, ресурсоэкспортирующие. И по-прежнему приходится констатировать, что самые < легкие деньги < - бюджетные средства. Например, было у нас одно дело о крупном хищении бюджетных денег, когда строительная фирма-подрядчик в сговоре с заказчиком благоустраивала пляж на Черноморском побережье. Они выкладывали променад итальянской мраморной плиткой, а очередной шторм ее смывал в море. Они опять выкладывали - море опять смывало. Прямо-таки <смывной бачок>. При этом после каждого такого <смыва> мы фиксировали пополнение личного счета директора фирмы в зарубежном банке. Дело завершилось приговором суда, в том числе и по статье об отмывании. Наша задача - чтобы эта схема не всплыла в зоне строительства объектов Сочи-2014, где уже якобы обнаружены крупные плывуны и подземные пустоты, которые предстоит заполнять бетоном. Что касается второй группы отраслей, располагающих инструментарием для <чистой> легализации, то они во всем мире традиционны.
Наибольшим рискам подвержены сектор банковских услуг, небанковские платежные системы, фондовый рынок, рынок недвижимости, игровой бизнес (казино, лотереи, букмекеры), ломбарды.
РГ | Все схемы, о которых вы говорите, редко обходятся без коррупционного звена. Кто-то же создает условия для их реализации. Удается капнуть так глубоко?
Короткий | Вскрыть в финансовой схеме коррупционную составляющую, я бы сказал, - это уже не арифметика, а алгебра финансового мониторинга. Трудно порой связать между собой несколько разрозненных фактов: < откат < при строительстве туннеля где-нибудь в глубинке, вывод средств в офшор через какой-либо московский банк и пополнение счета какого-нибудь чиновника в зарубежном банке, открытого на доверенное лицо. Современные программные средства, которые имеются у нас на вооружении, позволяют связать такие факты в единую схему. Кое-что получается. Но многому еще надо учиться.
По опыту нашей работы по выявлению коррупции я бы разделил ее на три категории. Первая - это мздоимство. Мы это, как правило, не видим. Потому что используется <черный нал>, конверты и т.д. Вторая - это прикрытие преступных схем должностными лицами, в обиходе - <крышевание>. И, наконец, третья, наиболее опасная категория - когда чиновник, используя властные полномочия, сам организует преступную схему, расставляет < своих < людей на ключевые посты и через них руководит созданным <синдикатом>.
По сути это организованное преступное сообщество, легализовавшееся в структурах власти. Именно такая градация коррупционных проявлений полезна с точки зрения практики их выявления. Если же исходить из потенциальной <коррупцегенности> занимаемых чиновниками должностей, то есть опасность превратить борьбу с коррупцией в <охоту на ведьм>.
РГ | 2008 год для финансовой разведки стал рекордным по числу расследований, связанных с финансовыми пирамидами. Вопрос можно считать закрытым?
Короткий | Пока есть спрос, будет и предложение. Работая с финансовыми пирамидами, не устаешь удивляться доверчивости и легкомыслию наших граждан. А мошенники придумывают новые варианты. Например, некто <К>, представляясь лучшим национальным брокером страны, привлекал деньги граждан якобы под игру на системе валютных торгов FOREX, гарантируя до 40 процентов годовых. Но со всеми деньгами отбыл в Италию. Сейчас там арестован и ожидает экстрадиции. Организаторы другой пирамиды выманивали у людей деньги под предлогом вложения в освоение золотых рудников и алмазных копий в Перу. В ряде случаев нам удалось проследить каналы вывода похищенных средств и с помощью зарубежных коллег заблокировать счета мошенников в банках.
Но важно пресечь <пирамиду> еще до того, как обман вскроется и мошенники сбегут за рубеж. Наша служба как раз имеет возможность выявлять признаки <пирамиды> на стадии ее зарождения. Но как у нас часто принято считать: потерпевших нет - преступления нет. Но мы-то видим, схема уже начинается. Помню дело о нашумевшей пирамиде <Норд Инвестмент Сибирь>. Финразведка заранее проинформировала правоохранительные органы о признаках мошенничества. Улицы Новосибирска в тот момент были увешаны рекламными щитами этой <пирамиды>. Удалось убедить органы внутренних дел начать проверять нашу информацию до того, как стали поступать заявления от первых жертв. В итоге - ее организатор уже осужден.
РГ | Международных борцов с отмыванием <грязных> денег из ФАТФ сегодня крайне беспокоят финансовые потоки, проходящие через профессиональные спортивные клубы. Вы этой проблемой занимаетесь?
Короткий | Я бы не сказал, что это зона нашего особого внимания. Хотя ряд региональных клубов и общественных спортивных организаций проходят по материалам проверок и уголовных дел, в том числе с признаками легализации <грязных> денег. Есть примеры и участия спортклубов в схемах по обналичиванию денежных средств.
Вообще в мировой практике схемы отмывания доходов и махинаций с финансовыми средствами при оказании спонсорства спорту, оплате трансфертов, то есть переходе спортсменов из клуба в клуб, и выплатах гонораров игрокам широко распространены. Нередко они сопровождаются подкупом, <откатными> схемами и просто финансовыми злоупотреблениями со стороны руководства клубов. Но пока комментировать конкретные дела в России рано. Работаем.
РГ | По каким критериям оценивают финразведчики эффективность своей работы?
Короткий | По востребованности нашей информации. Росфинмониторинг, как правило, видит деньги, но не видит преступление. Правоохранительные органы видят преступление, но, как правило, не видят деньги. Результат - в точке обмена этой информацией. А в итоге - количество уголовных дел, когда уже преступники осуждены, причем с возмещением ущерба и конфискацией имущества, в том числе и того, которое нашли финразведчики.
Кстати, общий рейтинг России по итогам отчета международной оценки ФАТФ национальной <антиотмывочной> системы в прошлом году составил 70 процентов. Это соответствует уровню таких стран, как Канада, Италия, Швеция. Отмечено полное соответствие нашей деятельности международным стандартам, чего пока не удавалось добиться ни одной из стран <большой восьмерки>. Для молодой российской <антиотмывочной> системы, в которую входят не только Росфинмониторинг, но и финансовые институты, надзорные органы, включая Банк России, правоохранительный блок, прокуратура, суд, это несомненный успех.
Хотел бы также отметить участие России в становлении и развитии национальных <аниотмывочных> режимов в странах постсоветского пространства. С 2004 года работает созданная по инициативе нашей страны Евразийская группа по противодействию легализации преступных доходов и финансированию терроризма. В нее помимо России входят Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Узбекистан и Китай.
Источник: <Российская газета>, 25 февраля 2009
http://www.rg.ru/2009/02/25/korotkii.html
|