Мы встретились с Виктором Алексеевичем Зубковым в Санкт-Петербурге по время пленарного заседания государств-членов Евразийской группы по противодействию легализации преступных доходов и финансированию терроризма (ЕАГ),, в работе которого приняли участие многочисленные наблюдатели из международных организаций и стран <Большой Восьмерки>. Наверное, это один из немногих международных форумов, где опыт России, прежде всего, в сфере борьбы с отмыванием преступных доходов и финансированием терроризма приводили в пример, как положительный. Как этого удалось достичь? Об этом - в нашем интервью.
Владимир Большаков: Виктор Алексеевич, в этом году исполняется пять лет с момента принятия закона о противодействии легализации доходов, полученных преступным путем, и пять лет со дня подписания президентом Указа о создании Комитета по финансовому мониторингу. Когда вы приступили к работе, Россия еще числилась в <черном списке> ФАТФ, и к ней было немало претензий со стороны мирового сообщества. Расскажите, что с тех пор изменилось? И чего удалось достичь за эти годы?
Виктор Зубков: Да, Россия была так в называемом черном списке ФАТФ, наряду еще с полутора десятками стран и действительно нам надо было принимать самые энергичные меры, чтобы выйти из этого позорного списка. И такие меры были приняты. Администрация Президента Российской Федерации, правительство, и Государственная дума, министерства и ведомства, Центральный банк много сделали для того, чтобы был не только принят закон, создан уполномоченный орган - Комитет по финансовому мониторингу, но чтобы была создана вся система противодействия отмыванию преступных доходов и финансированию терроризма в Российской Федерации. Это было сделано в сжатые сроки и довольно качественно. Система быстро заработала. Комитет по финансовому мониторингу стал получать в соответствии российским законодательством сообщения об операциях, которые подлежат контролю или вызывают подозрение на <чистоту>. Были быстро подготовлены и все подзаконные акты. Это и правительственные постановления, и инструкции Центрального банка и ряда министерств и ведомств. И когда к нам приезжала комиссия из ФАТФ, то, по сути, ей не к чему было придраться. Система передачи информации, которую обрабатывал Комитет по финансовому мониторингу, а ныне Федеральная служба по финансовому мониторингу работала, вся информация своевременно уходила и уходит в правоохранительные органы. Мы наладили и международное сотрудничество. Вступили в международную группу <Эгмонт>. Стали обмениваться информацией, подписывать соглашения. Так что комиссиям ФАТФ, которые нас инспектировали, ничего не оставалось делать, как признать, что в России создана система противодействия отмыванию преступных доходов и финансированию терроризма, и исключить нас из <черного списка>. Вскоре после этого, мы вступили в ФАТФ в качестве полноправного члена. Сейчас, по инициативе России, создана Евразийская региональная группа по противодействию легализации преступных доходов и финансированию терроризма. Туда входят 7 стран - членов этой региональной группы и достаточно много стран и международных организаций являются наблюдателями. Это свидетельствует о том, что Россия выполняет все свои обязательства, которые она давала при исключении из <черного списка> и сегодня, можно сказать, лидирует в вопросах противодействия отмыванию преступных доходов.
В.Б. У Росфинмониторинга существует соглашение с Центробанком о предоставлении вам информации. По закону от 7 августа 2001 года ее также обязаны вам предоставлять все коммерческие, кредитные и не кредитные учреждения, включая казино и почтовые службы. Как вы используете эти источники информации, как они к вам поступают? Вы их получаете на регулярной основе или только по вашему запросу предоставляют эту информацию? Бывали ли случаи, когда вам в такой информации отказывали?
В.З. Наш базовый закон 115 ФЗ четко определяет те источники информации и организации, которые нам обязаны давать по закону информацию. К ним относятся кредитные учреждения, т.е. все банки, а также не кредитные учреждения. Это и страховые компании, и участники рынка ценных бумаг, и лизинговые компании, и еще много-много источников, которые перечислены в законе. Существует система критериев, по которым поднадзорные нам организации обязаны ежедневно предоставлять эту информацию. Таких критериев около 30. В частности это - операции, связанные с наличным обращением, операции, связанные с юридическими лицами, которые работают там не менее трех месяцев, запутанный характер сделок и т.д. Все эти сведения нами анализируется, расследуется. Если есть достаточные основания считать, что эти сообщения могут быть связаны с отмыванием преступных доходов или финансированием терроризма, и только в этом случае, наша служба направляет материалы расследований в правоохранительные органы по принадлежности. Подчеркну, что мы имеет право передавать нашу информацию только в правоохранительные органы. Но с Банком России, с Федеральной службой по финансовым рынкам, Федеральной службой страхового надзора и с другими службами у нас заключены, межведомственные соглашения, которые определяют характер нашего взаимодействия, и они нам помогают выстраивать наши отношения.
В.Б. Главная задача вашей службы - это противодействие легализации отмыванию доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма. Удалось ли вам доказать причастность какой-либо конкретной структуры или частного лица к финансированию терроризма? И как реагируют на ваши выводы и представления Генеральная прокуратура и органы МВД?
В.З.Надо сказать, что за эти 5 лет работы нами совместно с правоохранительными органами определены типологии, которые могут использоваться по отмыванию преступных доходов и финансированию терроризма. Это - схемы, которые используются криминалом для придания преступных доходов правомерного вида. Другие критерии, которые мы уже проанализировали и оформили в виде типологических схем, помогают нам и правоохранительным органам расследовать эти дела. Наша служба является чисто разведывательной. Как финансовая разведка мы используем в разведывательных целях те материалы, которые получаем от наших кредитных и не кредитных учреждений, а также информацию от наших зарубежных коллег. Такой информации много. Мы получаем запросы, которые могут быть связаны с теми или иными преступлениями, от наших правоохранительных органов. В законе, который регламентирует всю нашу работу, определены так называемые предикатные преступления, которые совершаются перед отмыванием преступных доходов. Они учитываются в ряде статей уголовного кодекса и к ним относятся мошенничество, незаконная банковская деятельность, лжепредпринимательство и множество других преступлений. Если в наших расследованиях просматривается какая-то связь с такими преступлениями, или нам очевидны признаки коррупции, взяточничества и других правонарушений, мы передаем материалы в соответствующие правоохранительные органы. Мы, по сути, не имеем права в процессе нашей работы, называть какие-то конкретные фамилии, фирмы, источники информации. Банковская тайна доверена только нашей службе. Правоохранительные органы по нашим материалам, естественно, проводят целый комплекс мероприятий, потом передают дела в суды, и суды принимают решения. Таких материалов мы передаем много. Только в 2005 году было проведено более пяти тысяч финансовых расследований, почти две тысячи семьсот материалов передано в правоохранительные органы, по ним заведено более 900 уголовных дел. 103 материала пошло в суд.
По противодействию финансированию терроризма около 50 материалов было использовано органами Генеральной прокуратуры, для того, чтобы блокировать счета физических лиц или организаций, которые тем или иным образом могли быть связаны с финансированием терроризма. Т.е. по всем этим направлениям идет предметная работа, и о результатах мы можем говорить только после того, когда есть приговор суда. Я могу сказать, что во многих тех судебных решениях, особенно по крупным делам, которые были или могут быть рассмотрены в судах в ближайшее время, отражается работа Росфинмониторинга. Многие считают, что нашей службе надо дать возможность вести оперативную деятельность, вести следствие. Но я считаю, что это не обязательно.
В.Б. В составе Росфинмониторинга существует управление по противодействию финансирования терроризма. Это само по себе название говорит о том, что Управление очень активно в своих действиях. Можете ли вы рассказать о нем подробнее?
В.З. Такое управление крайне необходимо для нашей службы. Мы на это управление возлагали и возлагаем очень большие надежды. Сегодня оно укомплектовано высококвалифицированными кадрами. Суть работы специалистов этого управления заключается в следующем. Они постоянно держат под контролем определенный круг юридических и физических лиц, как российских, так и зарубежных, мониторят их, как мы говорим, с тем, чтобы вся информация по этим людям и организациям ежедневно отслеживалась. Таких лиц и организаций, которые ежедневно мониторит наше управление по противодействию финансирования терроризма, сегодня около 4 тысяч. Есть уже и результаты. Управление работает в тесном контакте с силовыми структурами, в том числе с ФСБ, МВД, Госнаркоконтролем. Кроме того, управление активно проводит работу с нашими зарубежными коллегами, с аналогичными подразделениями финансовых разведок других стран. В этой области тоже есть положительные результаты, включая судебное решение. Крайне важно, чтобы все те люди, которые принимали участие в подготовке террористических актов, в том числе путем их финансирования, привлеклись уже сегодня к уголовной ответственности. До тех пор пока угроза экстремизма и терроризма существует, не только в России, но и во всем мире это управление и дальше будет развиваться и укрепляться технически, будет постоянно находиться под нашим самым пристальным контролем.
В.Б. В 2002 году Россия вступила в группу <Эгмонт>. Как осуществляется ваше сотрудничество с подразделениями финансовой разведки других стран? Только через <Эгмонт>, или непосредственно с каждой отдельной разведкой? Как при обмене информацией с ними соблюдается банковская тайна?
В.З. Да, сегодня мы - члены группы <Эгмонт>, в которую входит 101 государство, имеющие органы, подобные Росфинмониторингу. Мы работаем с ними на постоянной основе. У нас есть своя закрытая система связи, по которой мы обмениваемся информацией. Конечно, быть членом Эгмонт важно. По тому уставу, который эта организация имеет, раскрытие информации становится обязательным элементом сотрудничества. Сегодня мы заключили двусторонние межведомственные соглашения в рамках группы <Эгмонт> почти с 30 странами. С 70-тью странами ведется постоянный обмен материалами. Правда, еще не все страны, особенно с оффшорной юрисдикцией идут на раскрытие информации.
Как соблюдается банковская тайна? Когда мы обмениваемся той или иной информацией, то мы обязательно предупреждаем финансовую разведку государства о том, чтобы без нашего разрешения эти сведения не уходила ни в их правоохранительные органы, ни в суды, тем более, в негосударственные структуры. О том же они просят и нас, и мы это делаем неукоснительно. Поэтому, когда мы работаем с нашими зарубежными коллегами и видим, что те или иные материалы могут свидетельствовать о причастности упомянутых там лиц или организаций к преступлениям, мы даем разрешение на их передачу в правоохранительные органы. Или наоборот. Если они уверены на 100 процентов, что материалы, которыми они располагают, подкрепляются с их стороны соответствующими документами, тогда они нам дают разрешение о передаче этих материалов в наши правоохранительные органы. Я хочу еще раз подчеркнуть, что наша информация, как и информация других подразделений финансовой разведки, входящих в группу Эгмонт, носит чисто разведывательный характер. Для их использования нашими или их правоохранительными органами должно быть дано международное следственное поручение. В рамках такого поручения должна быть проведена работа по добыче источников этих документов. Это осуществляется помимо оперативно-розыскных мероприятий, следственных других действий вплоть до передачи дела в суд. Диапазон действий от получения информации до наказания того или иного преступника, как мы видим, достаточно большой и действительно на это уходят и месяцы и даже годы.
В.Б. Вы не раз выступали за создание в нашем ближнем зарубежье органов финансового мониторинга аналогичных Росфинмониторингу. Это было, как известно, поддержано и ФАТФ и <Эгмонтом>. Сейчас, когда в Санкт-Петербурге собралась Евразийская группа, в работе которой вы принимаете самое активное участие, как ее Председатель, можно ли уже сказать, что такая система создана? И если да то, как она функционирует? И еще - расскажите о тех многочисленных наблюдателях, которые здесь присутствуют. Кого они представляют?
В.З. Два года назад, в октябре 2004 года, когда Россия выступила с инициативой создания Евразийской региональной группы, то много было скептиков, которые не совсем хорошо, может быть, представляли для чего это надо и сомневались, что это у нас получится. Но вот уже сейчас полтора года мы работаем в рамках Евразийской региональной группы, куда входят 7 стран в качестве полноправных членов. Это - Россия, Беларусь, Казахстан, Киргизстан, Таджикистан, Узбекистан и Китай. Это самая большая организация - из региональных групп ФАТФ - и по территории и по населению. У нас единые интересы. Они заключаются в том, чтобы во всех этих странах ЕАГ были использованы в полной мере рекомендации международных организаций - и ФАТФа, и Организации Объединенных Наций, и Всемирного банка, и Международного валютного фонда, в части выполнения международных стандартов по борьбе с отмыванием преступных доходов и финансированию терроризма. Что греха таить, сегодня только из 7 стран пока только Россия, Беларусь, Китай и Киргизстан, подошли к этому. В Казахстане сегодня активно работают по написанию и принятию базовых законов о противодействии отмыванию преступных доходов. Создано подразделение финансовой разведки. Очень важно, чтобы во всех 7-ми странах были приняты законы, которые соответствовали бы международным стандартам, были бы образованы подразделения финансовой разведки, такие, как Росфинмониторинг в России, Госмониторинг в Белоруссии, и недавно образованное в Киргизстане Служба финансовой разведки.
Нужно, чтобы это было сделано во всех странах ЕАГ. К сожалению, не везде с этим торопятся. Работа по принятию законов, необходимых для действия таких служб, в ряде стран затягивается. Но работа, тем не менее, идет, и, надеюсь, в ближайшие месяц-два базовые законы будут приняты во всех странах-членах группы.
Россия активно им помогает и в подготовке законодательной базы, и в организации подразделений финансовой разведки. Только в этом случае мы сможем обмениваться с ними информацией, заключать соглашения, проводить совместные расследования. Если этого нет, то вся эта работа просто теряет какой-либо смысл. Мы активно работаем со всеми странами, входящими в состав Евразийской региональной группы. Мне кажется, что во всех странах Евразийской группы есть полная возможность принять базовые законы по борьбе с отмыванием <грязных денег> и с финансированием терроризма и решить вопрос о роли и месте уполномоченного органа. Россия в этом будет и впредь помогать всем странам ЕАГ.
Что касается организаций и стран-наблюдателей, то их действительно много. Но, когда образуется какая-либо региональная структура по типу ФАТФ, по существующим во всем мире традициям, любой стране или международной организации, изъявившей желание быть наблюдателем, не откажут. Тут нет никаких ограничений. Среди наблюдателей, принявших участие в работе пленума Евразийской группы в Санкт-Петербурге есть наблюдатели из стран Большой восьмерки, из ООН, Всемирного банка, Международного валютного фонда и других международных организаций. Но, здесь не все пока гладко. Статус таких наблюдателей должен быть как-то почетче определен. Мы считаем, что страны, которые являются наблюдателями в Евразийской региональной группе - США, Англия, Франция, Германия, Италия, например, могли бы более эффективно оказывать помощь странам - полноправным членам нашей группы. В чем? Оказывать спонсорскую помощь, техническое содействие. Может быть, предоставлять и какие-то программные продукты, помогать с обучением, тренингом, давать консультации, организовывать конференции и т.д. То же самое касается и международных организаций, таких как Всемирный банк, МВФ и др.
Россия принимает самое активное участие в работе Евразийской региональной группы. Мы создали Международный учебно-методический центр финансового мониторинга в Москве, мы проводим там обучение кадров на постоянной основе и будем дальше проводить эту работу. Правительство выделило для этого значительные финансовые ресурсы и мне кажется, что и другие страны, которые являются наблюдателями, также могли бы более эффективно принимать участие в тех вопросах, которые сегодня решает Россия.
В.Б. Виктор Алексеевич, в армии есть такое выражение: "Я бы взял его с собой в разведку!" Кого вы берете с собой в финансовую разведку, какие люди у вас работают? Ведь это дело не всегда безопасное. Люди должны быть в вашей службе особой закалки и очень высокого нравственного уровня. Не так ли?
В.З. Когда мы только формировались пять лет назад, мы принимали людей из практически всех тех структур, которые определяют нашу российскую федеральную власть. Из МИДа, из Минфина, из Минюста, из ФСБ, МВД, Генпрокуратуры, налоговой полиции, из Центробанка. Нет ни одной такой структуры, откуда бы к нам не пришло по несколько человек. Отбор был самый жесткий. Людей отбирали, проверяли. И мы создали очень хороший коллектив. Я лично, с каждым, кого мы принимали на работу, беседовал и беседую до сих пор - лично. Поэтому сегодня можно сказать, что у нас люди, которые пришли к нам пять лет назад, все проверены, и действительно обеспечивают решение того комплекса вопросов, с которыми наша служба имеет дело. Тем не менее, жизнь есть жизнь. Есть ряд сотрудников, которые, не выдержав такого темпа в работе, ушли, и мы не жалеем о них. Они нашли применение себя в каких-то других ведомствах и структурах. Но основной костяк мы сохранили. Сейчас мы меньше принимаем на работу людей из министерств и ведомств и больше уделяем внимания подготовке для нас молодых специалистов через систему наших ВУЗов, как московских, так и петербургских. К нам просятся многие на практику. Кстати не только из московских вузов. Мы подписали соглашение соглашение с МИФИ (Московским инженерно-физическим институтом). Это очень солидное учреждение, которое готовило много лет кадры для атомной промышленности. Там очень толковые преподаватели, там очень хороший контингент студентов. Ребята умные, с математическим складом ума, по окончании знают, как правило, два иностранных языка. Мы таких ребят берем с 3-го курса, принимаем их на работу, и они заканчивают институт, уже работая у нас. А потом остаются. Эта работа проводится уже второй год к нашему полному удовлетворению. Такая система подготовки специалистов позволяет нам сохранить, тот костяк, который был, и ежегодно получать молодое пополнение, которое проходит стажировку и практику в нашей службе.
В.Б. Президент РФ Владимир Путин очень внимательно следит за работой Росфинмониторинга. Часто ли вы встречаетесь и беседуете? Как он рассматривает результаты, которых вы достигли, и дает ли он какие либо ценные указания вам по мере развития Росфинмониторинга?
В.З. Конечно, без поддержки нашего Президента и Правительства не удалось бы за столь короткое время, создать такую единую и действенную систему противодействия легализации преступных доходов и финансированию терроризму. Президент в ходе наших встреч поднимает весьма важные вопросы. Особенно он заботится о том, чтобы в ходе проводимых расследований не страдал честный бизнес. Но требует, чтобы эффективность по борьбе с отмыванием денег криминалом, организованной преступностью, действительно была очень высокой. Пока нам в этом отношении удается выполнять указания Президента. Мы не так часто встречаемся, но когда требуется решить вопросы в связи с развитием службы или принятием Россией новых международных обязательств, как это было, скажем с созданием Евразийской региональной группы, подписанием и ратификацией международных конвенций и соглашений, то Президент никогда не отказывает мне доложить ему напрямую.
В.Б. Ваша первая пятилетка заканчивается, каковы ваши планы, в том числе личные, на следующую?
В.З. В прошлом году Президентом России была утверждена Концепция национальной стратегии противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансирования терроризма. Она рассчитана до 2010 года. В рамках этой концепции создана межведомственная комиссия из 12 министерств и ведомств и Центробанка. Генпрокуратура является здесь наблюдателем. Работу этой комиссии поручено возглавить мне, как руководителю Росфинмониторинга. Имеются уже сегодня планы реализации концепции и определены основные направления работы на 2006 год и до 2010 года. В этом направлении, в рамках этой концепции и будет выстраиваться вся работа в России по противодействию отмыванию преступных доходов и финансированию терроризма. Конечно, здесь опять требуется поддержка и Президента, и Правительства, и Федерального Собрания. Видимо, будет приниматься закон о коррупции, и ратифицирована обновленная Варшавская конвенция Совета Европы об отмывании, выявлении, аресте и конфискации доходов от преступной деятельности. Эти документы, я думаю, потребуют внести изменения и дополнения и в наш базовый закон, и в Гражданский кодекс и в Уголовный кодекс. Возможно, наши законодатели сочтут желательным участие Росфинмониторинга в работе над этими изменениями. Мы готовы к этому. Сегодня наша служба очень хорошо вооружена технически, и мы вполне можем решать не только вопросы, связанные с контролем за финансовыми потоками, с отмыванием преступных доходов, но и с противодействием финансированию терроризма. Не исключаю, что законодатели предоставят нашей службе какие-то дополнительные функции, в частности по контролю за доходами VIP-персон. Мы готовы к решению таких задач.
В.Б. Спасибо и новых вам удач в новую пятилетку.
|